2012 год только начался, а наша история поиска самолета надеемся
заканчивается. Поначалу неконкретный, общий интерес к рассказу
жительницы деревни Плав Александры Петровны Вихровой про упавший
самолет, переродился в серьезную поисковую работу. Хотя никто из нас до
той поры поиском никогда не занимался. По этой причине, нам не с чем
сравнивать и трудно сказать насколько характерной или особенной стала
эта поисковая экспедиция затянувшаяся на годы. Для нас она была первой и
потому особенной. А началось все в июне 2005 года…
2005 год
В 2005 году, на форуме сайта УАЗбука.ру, возникла идея устроить внедорожную экспедицию, посвященную памяти легендарного советского летчика Алексея Петровича Маресьева.
Тогда же нам довелось побывать в доме семьи Вихровых, в том самом доме, где лежал раненый летчик. Мы застали в живых Александру Петровну Вихрову. Она была последним человеком, кто был непосредственным свидетелем тех событий. Мы долго расспрашивали ее о Маресьеве, о том как все это было на самом деле, а затем, разговор переключился на тему Великой Отечественной войны в этих местах.
Александра Петровна, несмотря на преклонный возраст, обладала прекрасной памятью и в числе прочего, рассказала нам о том, как в первую зиму войны, в лесное болото, что находится в 5-6 километрах от деревни Плав упал наш самолет. Экипаж самолета состоял из трех человек. Все они погибли.
Буквально часа через три после падения этого самолета, в Плав приехали военные на машине и хотели проехать к месту падения на болото, но не смогли. Тогда они взяли в деревне сани с лошадью и на них уже добрались до места. Далее, по воспоминаниям А.П. Вихровой, военные что-то сняли с упавшего самолета и уехали, а тела летчиков велели похоронить плавским мужикам, что те и сделали. Связали волокуши, чтобы доставить тела летчиков до берега, а для связки волокуш использовали «какую-то веревку от самолета». Тогда мы не обратили внимания на эту подробность, хотя все в этой истории позже подтвердилось, даже «веревка от самолета».
В тот же день, мы познакомились с еще одной жительницей деревни Плав – Тамарой Александровной Степановой. Во многом благодаря ей история поисков состоялась. Но об этом позже. Нужно лишь добавить, что впоследствии, очень помогли диктофонные записи разговора с А.П. Вихровой. Многое быстро забывается, особенно детали. А они важны. 2006 год После «Маресьевской» экспедиции, тема Великой Отечественной войны настолько нас зацепила, что мы решили продолжить подобные поездки. Летом 2006 года, состоялась внедорожная экспедиция «Линия фронта». Проходила она в той же Новгородской области, в районах городов Старая Русса и Демянск (см. «Полный привод 4х4» №5/2007).
В то лето мы вновь заехали в д. Плав, пообщались с уже знакомыми нам жителями. И разговор вдруг зашел о том, где именно местные мужики похоронили экипаж упавшего самолета. Александра Петровна Вихрова и Тамара Александровна Степанова дали ориентир на берегу лесного болота – остатки сенника. Какого еще сенника? – спросили мы. Оказалось, что вплоть до 50-х годов, жители деревни ходили на берега болота косить сено для личной скотины. Леса тогда еще там не было, были пустоши, то есть луга. А для заготовки сена там строили сенники. Вот рядом с одним из сенников экипаж самолета и похоронили.
Александра Петровна тогда еще посетовала: «Лежат они там одни одинешеньки. Даже имен их не знаю. Можно ли имена узнать у вас в Москве?». Мы обещали попробовать.
Вернувшись домой, мы начали узнавать насколько реально узнать имена членов экипажа. Познакомились с опытными поисковиками, которые авторитетно заявили: возможно, но нужны номера агрегатов самолета. По ним, в Центральном архиве Министерства обороны (ЦАМО), можно установить экипаж.
Значит нужно искать в болоте самолет!
Год закончился созданием нашего сайта «Линия фронта», на котором мы разместили отчеты о прошедших экспедициях. А главное, у нас заработал форум, где стали общаться только самые заинтересованные люди и где мы постарались суммировать всю имевшуюся у нас информацию.
Вот что у нас выходило: 1. Самолет упал в первую зиму войны. Условно это период с ноября 1941 по апрель 1942 годов. 2. Экипаж самолета состоял из трех человек. Значит с большой долей вероятности можно утверждать – это бомбардировщик. 3. Сразу после падения самолета приезжали военные и что-то с самолета сняли. Видимо не слишком объемное и тяжелое. Поскольку справились быстро, а ездили они на болото в санях с одной лошадью в упряжке, то возможно наш самолет это пикирующий бомбардировщик Пе-2, который выполнял разведку позиций врага и вел аэрофотосъемку немецких позиций. Пе-2 часто выполняли функцию разведчиков. В этом случае, наши военные могли приезжать для демонтажа с упавшего самолета камер на которые велась съемка. Это конечно предположение, но вполне логичное.
И все же строить предположения можно сколько угодно, но все это несерьезно. Надо ехать на болото.
2007 год Летом 2007 года, малым составом мы поехали в Плав для уточнения некоторых подробностей и с целью разведать уровень бездорожья которое нам предстоит преодолеть по пути к болоту.
В Плаве мы узнали, что Александра Петровна Вихрова умерла в январе. Одна из основных ниточек связывавших наши дни с воспоминаниями о самолете прервалась.
И здесь, огромную помощь нам оказала Тамара Александровна Степанова. С начала весны она начала собирать информацию для нас у самых пожилых жителей соседних деревень. Сама Тамара Александровна была ребенком в то время, многого не видела, но помнила кое-какие подробности, весьма интересные.
Например парашюты летчиков, в голодные военные годы деревенские женщины забрали в деревню и сшили из парашютного шелка рубахи для деревенской ребятни и платьица для девочек. Про самолет она рассказала, что его еще долго было видно после войны. Болото затягивало машину медленно. На могилах летчиков, уже в 50-е годы стали расти три березки. К одной из березок, Тамара Александровна прибила крестик. Но сенокос на береговых лугах закончился в те же 50-е годы. Так что ходить туда стали все реже, покосы стали зарастать лесом, а годов с 70-х там захватил дремучий лес. Так что никто кроме лесников за последние лет 30 к могилкам наверное не ходил.
В тот же приезд, мы познакомились с Николаем Степановичем Журиным – плавским лесником. Он помнил место захоронения, но сразу же сказал, что теперь могилки уже никак не читаются. Место он обещал показать. Мы разведали дорогу к болоту, убедились в необходимости самых подготовленных внедорожников для ее покорения и договорились с Тамарой Александровной и Николаем Степановичем о том, что приедем осенью, попробуем добраться до места.
В самом конце октября, при поддержке Поискового объединения «Фронтовые дороги» и нескольких экипажей из внедорожного клуба «Nissan 4x4», мы вновь приехали в Плав. Основной задачей было найти место захоронения экипажа и понять примерное расположение самолета в болоте. Осень была дождливая и бездорожья хватило всем. Николай Степанович Журин поразил нас своим знанием леса. Мы-то лишь благодаря GPS-навигаторам понимали насколько далеко отъехали от деревни. А Николай Степанович без всякой навигации, по ему одному ведомым приметам четко говорил сколько осталось до места.
В ничем не примечательном с нашей точки зрения месте он сказал остановиться, лихо выпрыгнул из УАЗика и показал на заросли близ дорожки – здесь!
Березки тут действительно были, как и вспоминала Тамара Александровна, только уже не березки – березищи в два обхвата толщиной. Да и сколько их тут! Где конкретно могилы-то? Никакой рельеф земли не выдает ничего похожего. Николай Степанович указывал на полянку размером 10х10 метров – вот где-то здесь они лежат. А самолет вон в той стороне был, указал он рукой в сторону залива на болоте. Болото раньше озером было и до сих пор еще остались на нем водяные линзы. Но уже во время войны, бывшее озеро у берегов почти полностью заболотилось и поросло ковром растительности. Потому вероятно и уходил самолет на глубину так медленно.
Николая Степановича на том же УАЗе отвезли домой и уговорили съездить с нами Тамару Александровну. Она указала на то же самое место – здесь где-то ищите ребята.
Упорного поиска правда не получилось. Как обычно бывает в больших коллективах, пусть и преследующих самые благие цели, начались разброд и шатания. Кто-то понесся на болото с затаенной надеждой углядеть какие-нибудь признаки самолета, кто-то начал искать могилы совсем не там где нам показывали под предлогом мол старики чего-то путают. Не может здесь быть могил, нет никаких внешних признаков. Так что никаких результатов вроде бы и не было. Впрочем, ничего просто так не бывает. Так или иначе, но мы теперь знали примерное место захоронения экипажа, а на следующий день…
На следующий день, в Плав пришел автобус из Валдая. Ходит он надо сказать нечасто, два раза в неделю. Водитель автобуса привез для Тамары Александровны посылку из Валдая. Оказывается у одного из членов экипажа нашего самолета был с собой планшет. Военные что приезжали к месту падения почему-то его не взяли. В планшете были письма и фотография.
Бабушка Тамары Александровны все письма отправила, а фотография осталась у них в доме. Последние годы она хранилась в Валдае у родственников Тамары Александровны. Ничего нам не говоря, она попросила родственников передать фотографию с водителям автобуса. И отдала ее нам. Это стало первым материальным свидетельством подтверждающим факт падения самолета!
На фотографии были запечатлены двое молодых людей. Молодой человек в военной авиционной форме и девушка. На обороте надпись: «Вспоминай, не забывай. Лиза. Казань.».
Тамара Александровна отдала нам пожелтевшую от времени карточку с надеждой, что это поможет нам установить имена летчиков. И в конечном счете помогло! Хотя первая попытка поездки в ЦАМО результатов не принесла. Мы наивно полагали, что поиск по фотографии возможен. Ведь место падения, а значит и район боевых действий известны. Тип самолета тоже известен. Наверняка в этом районе воевало не так уж много бомбардировочных полков. Нужно посмотреть личные дела людей летавших здесь, и не вернувшихся с боевого задания в первую зиму войны. Однако наш пыл в ЦАМО охладили: «по фотографиям не ищем и точка!».
На фотографии были запечатлены двое молодых людей. Молодой человек в военной авиционной форме и девушка. На обороте надпись: «Вспоминай, не забывай. Лиза. Казань.». 
