Вечером в понедельник пришел Юра. Первый «абориген», которого я увидел перед своим первым Шлино. Горжусь, что познакомился с ним. Сейчас было смешно мне с ним общаться, потому что он не был трезв. А тогда, в далеком 1988 году, меня и еще 8 пионеров из районного туркружка дома пионеров на Северном бульваре (всего 4 мальчика и 5 девочек), вывезла Степанова Ирина Андреевна. С нами была Лариса Гусарова, как второй руководитель, но с гитарой.
Поехали мы туда на одну смену, которая длилась 28 дней. Скарб был незатейливый, в основном продукты. Надувные матрасы и ватные спальники занимали весь рюкзак, палатки несли в руках. Ах, да! Еще носили пленку под и над палаткой.
Путь занимательный - на электричках. В Фирово приехали поздно, кукушка опоздала, и рейсовый вечерний автобус помахал нам хвостом. На перрон вместе с нами вывались еще 2 человека – Юра Абрамочкин и его друг. Это был авангард штаба, сильно уставший. Они узнали, куда мы направляемся, и сильно обрадовались данному факту, ведь им с нами оказалось по пути.
Не разглагольствуя, они завалились спать на наши рюкзаки. И страх у всех отступил, даже не страх, а боязнь неизведанного. Страшно не было, ведь с нами теперь были ребята после армии. Настоящие солдаты. Мы смотрели на них, как на людей, которые уже все знают и умеют. Мужики. Так я первый раз ночевал на вокзале. По сути мы бомжевали, даже не помню что ели.
Засада была дальше. Утром автобус приехал, но радость ушла быстро, так как с прибывшего поезда дружно выскочил Кировский штаб и стал сразу грузиться в автобус, затянув туда и Юру с другом. Как сейчас я понимаю Юру в том утреннем похмелье, но больнее было смотреть на его приятеля. Вот так мы остались слоняться по Фирово, слушали приемник и бездельничали. Вечером тот же «ненавистный» автобус все-таки привез нас в Мартюшино к школе. Водрузив на свои тщедушные тельца рюкзаки (а поднимали их вдвоем!), мы пошли в сторону Шлино.
Честно говоря, я не помню, как мы шли, единственное, что было в голове - трава выше головы. Рюкзак давил к земле. Как ставили лагерь для меня тоже как в тумане. Потом был ужин и первый закат, и костер, и песни про ежиков по рупь двадцать, с китайцами реки Хуанхэ (но мы пели Хуань Хе). Тем же вечером пришел Вик Викыч. Добрый вечер, кто-да-что и как-вы-тут. И тут я узнал, что давным-давно на этом месте, где мы стоим, был туалет для мальчиков. Странно, но это единственное из всего сказанного осталось у меня в памяти. Да и вообще на лица у меня память плохая, в связи с плохим зрением (очки мне мама тогда не дала - вдруг разобью). Викыча запомнил, Ларису не помню. Юру помню.
Ходили мы со штабом на сено, работая за молоко. С моим деревенским детством я быстро поднялся с подающего сено наверх сеновала, для его укладки. Церковь, которую мы сейчас восстанавливаем, для меня тогдашнего была лишь пережитком прошлого. Концерт возле школы, для живых ветеранов и сельчан. Странно мне было смотреть на штабных детей, которые ходят всюду строем, поют песни, обнявшись, и все делают вместе. М-да, воспитание у меня было другое.
Интересно было ходить в Яблоньку в магазин. Хлеб после сухарей был радостью. Ходили по берегу. Потом ходили на аэродром, с которого забирали Маресьева и по чернику. После черничник я нашел у протоки, ходил туда один, ел и спал в нем. В протоке ловили рыбу руками, загоняя ее палкой на отмель. Но руководители готовить рыбу не умели, и на этом рыбалка закончилась. Нашел я, купаясь в озере, старую затонувшую резиновую лодку. Был недельный дождь и рафинад растаял, так что Шлино научило нас без сахара есть кашу и пить чай.
Отдельно хочу рассказать две истории.
История 1, от Вик Викыча. Читать надо загадочно и мистически:
- Дети, Вы знаете откуда здесь дорога? И почему она исчезает?
– Нет.
- Так вот. Здесь жила старая помещица, которую Советская власть не тронула, прожила она до 100 лет. И вот когда она умерла, повез на телеге гроб с ней на кладбище ее верный слуга. И лошадь вдруг помчалась сюда и исчезла в болоте. И теперь эта троица и телега постоянно тут мотается.
История 2, от меня, о том, как я и мой кореш Юрка ходили за тягой, и про плачущего Сашу Почкина.
Надо сказать, что я был в походе завхозом. В этот день я к тому же дежурил. До этого неделю шел дождь, и готовка еды в эти, как тогда можно было сказать без усмешки, критические дни занимала много времени. Комары, дождь и дым. Все сидят по палаткам, а ты пытаешься раздуть костер. Где твоя песня, Серега Рымов, о том, что на Шлино должен быть ТЕНТ НАД КОСТРОМ, чтобы не было дождя??? Ах да, она будет спета уже в другом десятилетии и другом веке.
Так вот, дров было много, и по дороге стояло очень много больших сухих деревьев, которые штабисты периодически валили. Мы этим похвастаться не могли, было мало нас, да и не были мы подготовлены. Занимались опилкой сухих веток с сосен и валежником. Всем понятно, что дрова были мокрые. Я не помню, кто пришел перед ужином и сказал о важном предмете для розжига и поддержания костра. Что это важная штука, о которой знает каждый прогрессивный завхоз? И называется это спасение – ТЯГА.
Быстро отужинав, я взял друга Юрку в путь за тягой. Сразу послали к Викычу. Адмиралка тогда была шикарна: песочек, плавно утопающий в воде, залив в котором было глубоко, модный «гробик», таганок, удочка и байдарка. Адмирал чистил рыбу.
– Где тяга?
– У костра посмотрите.
– Нету.
- Тогда она наверное у штабистов, у Саши Почкина.
Пошли к штабу. Саши не было, и тяги тоже, но вроде кто-то видел, что отдали её Сидорову. Идем туда.
– Ребята так мы Вам ее занесли.
Обратно к себе. В голове у нас закрадывается сомнение. Одна тяга на всех здесь? Но идем до конца. Наши сидят тихо, в глаза не смотрят, да и народу прибавилось. На вопрос о тяге говорят, что заходил Саша Почкин и забрал сие чудо. Идем к штабу и ура! Вот он Саша Почкин.
– Где тяга?
Саша медленно садится на землю и начинает то ли всхлипывать, то ли плакать, то ли ржать. Подходят к нам его друзья и приносят железяку согнутую пополам и где гвоздем нацарапано «ТЯГА». Просим показать, как работает. Осознание того, что над нами глумятся, пришло к нам, и начали мы вопросы задавать. Взросляк к нам потерял интерес, и мы пошли с тягой в лагерь. Наши валялись. Дальше, как говорится занавес, но рано. Тут всплывает другая история, даже легенда про Сашу Почкина и его скитания за тягой. Увидите его, расспросите обязательно.
Вот такой был интересный поход.
Возвращаясь к началу рассказа, хочу вспомнить слова Юры, которые он сказал в этом году, - Сюда мы скоро перестанем ездить.
-???
- Приезжают непонятные люди, много пришлых, занимают места. Жить на Шлино становится неуютно. Рубят зеленые деревья, мусорят, ведут себя по-хамски. Наверное, нам осталось пару лет и нас здесь не станет». И ушел. На следующий день уехал.
В пятницу вечером мы пошли в Мартюшино. Народу приехало много. Особенно на Пьяном углу. Мне кажется, в этот день на Шлино был шабаш быдла, которое порубило рябины, молодые березки и, в завершении, большую зеленую березу. Ребята, не знаю как Вам, но для меня они ее зарезали… Место погрузки-разгрузки превратилось в нужник.
Здоровые мужики из Твери, наверное, привыкли так жить, а может у них так принято? Взять да и проплыть мимо груженой байды на мощном моторе на скорости... Врубить генератор на берегу и слушать музыку до 6 утра, потом пьянющими носиться по озеру и палить по всему, что движется… Машина, моторка, бензопила, много бухла, что еще нужно, чтобы хорошо встретить старость.
Еще пару лет и там будет страшно ходить. Да и на Орлице страшно будет, уже сейчас, по приезду на озеро я нашел в воде у берега разбитую бутылку, много стекла. Я детям объясняю, что не надо мусорить, намусорил – убери за собой. Мой пример малозначителен. Вокруг бычки, крышечки и прочая шелуха. «Зачем убирать, ведь опять намусорят», - говорит мне с укором Лида. Что сейчас дети видят на озере?
Зачем? Иди Лида собирай фантики от конфет, а взрослый хлам буду убирать я. Для меня Шлино всегда было раем для детей и привез я сюда детей, чтобы они знали, что такое наше озеро, как красиво и здорово здесь, а не на берегу заграничном. Где, если только не здесь, научиться любить природу.
Читаю в форуме много ссылок про то, как вырубают лес и неправильно относятся к природе и людям наши чиновники. Ребята, но мы не лучше их. Боюсь Юра прав. Скоро нас там не станет.
Но не это страшно! Вот скоро Орлицы не станет! Куча быдла саранчой будет высаживаться на больших катерах с прицепами по всей Орлице и срать там, потому что пьяный угол уже превратился в помойку. И как можно жить рядом, если моих детей считают «за личинок», а друзей за «табор с бабами»? На Шлино нет случайных людей, говорил мне акын Коля Абрамочкин. А вот и есть, Коля! Как дальше общаться с такими людьми, которые едят «таборную» пищу и затем плюют в спину. Если теперь главным связующим является бухло. Я думаю, что теперь остались только осколки того Шлинского духа и братства, того богатства общения, которое мы не можем сохранить. Банальной взаимовыручки, помощи и уважения остались крохи.
Когда мы это забыли, почему растеряли? С чего мы вдруг присвоили себе это озеро? Простите, что начал за здравие и кончил за упокой, просто накатило.
Категория: Рассказы о Шлино | Добавил: Костянык (14.08.2014)
| Автор: Константин Пялин (Жора Лаптев)
Костян, снимаю перед Вами шляпу!! Эссе трогает за "живое"! Очень обидно, что Орлица потихоньку переходит из разряда "круг друзей и товарищей" в разряд "коммуналка" ((
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Эссе трогает за "живое"! Очень обидно, что Орлица потихоньку переходит из разряда "круг друзей и товарищей" в разряд "коммуналка" ((
